Полые люди

                   Мы полые люди,
                   Набитые чучела,
                   Сошлись в одном месте, -
                   Солома в башках!
                   Шелестят голоса сухие,
                   Когда мы шепчемся вместе,
                   Без смысла шуршим,
                   Словно в траве суховей,
                   Словно в старом подвале крысы большие
                   По битым стеклам снуют.

                   Образ без черт. Тень без движенья.
                   Бесцветность. Бессилие. Паралич.

                   Вы, что с глазами открытыми
                   Перешагнули, не дрогнув,
                   В иное Царство смерти,
                   Помяните нас (если вспомните):
                   Мы не сильные духом погибшие,
                   Мы полые люди,
                   Соломой набитые чучела.

                  Томас Стернз Элиот

Уолт Уитмен. Песнь о Себе

Битвы, ужасы братоубийственной войны, горячка недостоверных известий, спазмы событий —

Все это приходит ко мне днем и ночью, и уходит от меня опять,

Но все это не Я.

Вдали от этой суеты и маеты стоит то, что есть Я,

Стоит, никогда не скучая, благодушное, участливое, праздное, целостное.

Стоит и смотрит вниз, стоит прямо или опирается согнутой в локте рукой на некую незримую опору,

Смотрит, наклонив голову набок, любопытствуя, что будет дальше.

Оно и участвует в игре, и не участвует, следит за нею и удивляется ей.

Я смотрю назад, на мои минувшие дни, когда я пререкался в тумане с разными лингвистами и спорщиками,

У меня нет ни насмешек, ни доводов, я наблюдаю и жду.

Ожившие тюрьмы Пиранези

Фукико Такасе

C Йорком...

Тьма души и есть божественный свет

Всепоглощающая жажда прощения через кровь Христову, испытываемая Микеланджело, рождалась, разумеется, из острого чувства собственной бесполезности и греховности. Это нигде не проявляется так ярко, как в его сонетах (289-290).

Non è più basso o vil cosa terrena
Che quel che, senza te, me sento e sono,
Onde al'alto desir chiede perdono
La debile mia propria e stanca lena

(Нет на всей земле столь низкой и злокозненной души, 
Чем та, которой чувствую себя я, и когда тебя нет,
Мой слабый усталый вздох молит 
О том, что превыше всего — о прощении).

Chris Ryan. The Poetry of Michelangelo

* * *

Ей [Св. Марии Крочефисса ди Роза] казалось, что она ни во что не верит, ее постоянно мучало искушение высмеивать Бога, Его Воплощение, Его Таинства, Его присутствие в Евхаристии. Ей никогда не удавалось причаститься, не чувствуя инстинктивного отвращения, из-за которого ей становилось дурно, а потом она сразу же испытывала страх, что совершила грех святотатства. Ей никогда не удавалось исповедоваться, не испытывая неприязни и даже ненависти к исповедующему ее священнику, которому, однако, она во всем повиновалась, как отцу.

Она хотела молиться — но с ее языка готовы были сорваться богохульства; все, что она делала, было исполнено нежной милосердной любви - но ей казалось, что она ненавидит ближних и даже желает убить их. "Она жила в почти постоянном состоянии сухости, уныния, мрака" - и это на протяжении всей жизни, с 17 лет до смерти.

Ее постоянно искушало отчаяние, не исключая мысли о самоубийстве: ей казалось, что небо закрыто от нее навсегда, что ад разверзся перед ней и потому бесполезна и смешна всякая попытка творить добро, а всякое благое дело, включая основанное ею объединение, бессмысленно.

Она постоянно ощущала присутствие дьявола, предлагающего ей мир и спокойствие, если она все бросит и предастся ему, и в конце концов, не в силах сломить ее сопротивления, избивающего ее, оставляя синяки на всем ее теле. На молитве, которой она желала и которую неукоснительно совершала, она обнаруживала, что против своей воли молит Бога проклясть ее, молит о том, чтобы все возненавидели Бога. А когда мучение прекращалось, наступало нечто еще худшее: "страшное безразличие ко всему".

"Я ни во что не верю, ни на что не надеюсь, ничего не люблю, ничего не боюсь... О спокойствие, более мучительное, чем сама буря!".

Антонио Сикари. Портреты святых


* * *

Темная ночь души

В ночи неизреченной,
сжигаема любовью и тоскою -
о жребий мой блаженный! -
я вышла стороною,
когда мой дом исполнился покоя.

В ночи благословенной
я лестницей спустилась потайною -
о жребий мой блаженный! -
окутанная тьмою,
когда мой дом исполнился покоя.

Ночною тьмой хранима,
таясь, я никого не повстречала
и я была незрима,
а путь мне освещала
любовь, что в сердце у меня пылала.

Любовь сия светлее,
чем солнце в полдень, путь мне озаряла.
Я шла, ведома ею,
к тому, кого я знала,
в безлюдный край, где встречи ожидала.

О ночь, нежней рассвета!
О ночь, что провожатой мне служила!
О ночь благая эта,
что с Милым обручила
и в Жениха Невесту облачила!

И в сердце, что незримо
лишь для него цветенье сберегало,
лежал он недвижимо
и я его ласкала.
Нам кедра ветвь прохладу даровала.

Там, под зубчатой сенью,
его волос касалась я несмело,
а ветра дуновенье
крылом меня задело
и чувствам всем умолкнуть повелело.

В тиши, в самозабвенье
я над своим Возлюбленным склонилась,
и все ушло. Мученье,
которым я томилась,
средь лилий белоснежных растворилось.

Хуан де ла Крус
(Пер. Ларисы Винаровой)

* * *

К.: Если тебя больше ничто не может удовлетворить, кроме того, что ты есть, тогда просыпается необусловленная воля. Не твоя воля. Это не личная воля. Это совершенно безличностная динамика, которую невозможно вывести из твоей личной истории и логику которой ты не понимаешь. Ты больше не знаешь, что происходит. Более мощная сила вступает в права. Она зверь, который вырывается из тебя. Сознание — сама непредсказуемость. То, что происходит с тобой, невозможно вычислить и предвидеть. Оно не следует никаким условиям.

В.: Звучит таинственно.

К.: Ты и есть тайна. Это называют Милостью, когда просыпается то, что, казалось, до этого спало. Оно осознает само себя — и больше не допускает ничего другого. Больше ничто не может принести удовлетворение. Только Это находится в фокусе. Все остальное делается плоским, серым, бессмысленным. Что я здесь еще вообще делаю? Это депрессия. Это ужас.

В.: Депрессии возникают неизбежно?

К.: Под депрессией я имею в виду появление пустоты. Это неизбежно. Депрессия — это когда в личности возникает пустота. Когда ничто ни форма, ни человек, ни мысль — не может больше сделать счастливым. Жизнь становится абсолютно бессмысленной. Да, это возникает, всегда.

В»: Я представлял себе пробуждение более приятным.

К.: Когда нисходит Милость, многие пытаются убежать. Так они себе это не представляли. Так безжалостно милостиво. Так неумолимо. Настолько всеотнимающе. Тебе ничего не дают, у тебя все отнимают.


Карл Ренц

О психической гигиене

...Совершенно не важно, кто “прав”, а кто “неправ” во время очередного политического или религиозного конфликта или горячо обсуждаемого новостного повода – смотрите на другое, кто легче всего поддается не затрагивающей напрямую его жизнь теме и теряет в ней голову, а кто – нет. Возможность, моментально трансформирующаяся в необходимость иметь свое мнение по каждому вопросу жизни и вселенной, мнение “аргументированное”, продуманное и эмоционально насыщенное – чума современного мира.

Отсюда

Олег Каравайчук

Человек-миф, полностью растворившийся в своей музыке, пианист, начавший карьеру в семь лет с концерта для Иосифа Сталина и выдавший на экзамене в консерватории собственную импровизацию за Баха, композитор, написавший невероятное количество гениальной киномузыки, питерский затворник, мудрец и фрик 85-летний Олег Каравайчук существует в природе как символ сверхъестественного начала, материализовываться перед публикой ему совершенно необязательно, легенды заменяют его физическое присутствие, и всё-таки иногда он снисходит до простых смертных.  (Борис Барабанов, 2012)

www.karavaichuk.com

Где радость?

РЕКВИЕМ

Где ты, где ты, о прошлогодний снег? 
Ф. Вийон

Животное тепло совокуплений
И сумрак остроглазый, как сова.
Но это все не жизнь, а лишь слова, слова,
Любви моей предсмертное хрипенье,
Какой дурак, какой хмельной кузнец,
Урод и шут с кривого переулка
Изобрели насос и эту втулку —
Как поршневое действие сердец?!

Моя краса! Моя лебяжья стать!
Свечение распахнутых надкрылий,
Ведь мы с тобой могли туда взлетать,
Куда и звезды даже не светили!
Но подошла двуспальная кровать—
И задохнулись мы в одной могиле.
Где ж свежесть? Где тончайший холодок
Покорных рук, совсем еще несмелых?
И тишина вся в паузах, в пробелах,
Где о любви поведано меж строк?
И матовость ее спокойных век
В минуту разрешенного молчанья.
Где радость? Где тревога? Где отчаянье?
Где ты, где ты, о прошлогодний снег?

Окончено тупое торжество!
Свинья на небо смотрит исподлобья.
Что ж, с Богом утерявшее подобье,
Бескрылое, слепое существо,
Вставай, иди в скабрезный анекдот,
Веселая французская открытка.
Мой Бог суров, и бесконечна пытка —
Лет ангелов, низверженных с высот!
Зато теперь не бойся ничего:

Живи, полней и хорошей от счастья.
Таков конец — все люди в день причастья
Всегда сжирают Бога своего.

Домбровский

Библия Сальвадора Дали

Д-р Джузеппе Альбаретто заказал своему другу Сальвадору Дали акварельные иллюстрации к Библии в 1963 году. Он надеялся, что изучение текста Библии вернет художника в лоно католической церкви. Наивный...

Vide Cor Meum

(Chorus) E pensando di lei
Mi sopragiunse uno soave sonno
-Ego dominus tuus
Vide cor tuum
-E d'esto core ardendo
Cor tuum
Chorus: Lei paventosa
-Umilmente pascea
-Appresso gir lo ne vedea piangendo.
-La letizia si convertia
In amarissimo pianto
-Io sono in pace
Cor meum
-Io sono in pace
-Vide cor meum

(Хор) Когда думал о ней
Был объят сладостным сном
-Я твой повелитель
Узри сердце
-И это пылающее сердце
Твое сердце
(Хор: Она трепещет)
-И боязливо вкушает
-Пробыв недолго со мной, он покинул меня
-Его радость превратилась
В горькие рыдания
-Я обрел покой
Мое сердце
-Я обрел покой
-Узри мое сердце

* * *

Для этого либретто Патрик Кэссиди позаимствовал слова из "Новой жизни" Данте:

Когда я думал о ней, меня объял сладостный сон, в котором мне явилось чудесное видение. Мне казалось, что в комнате моей я вижу облако цвета огня и в нем различаю обличье некого повелителя, устрашающего взоры тех, кто на него смотрит. Но такой, каким он был, повелитель излучал великую радость, вызывавшую восхищение. Он говорил о многом, но мне понятны были лишь некоторые слова; среди них я разобрал следующие: "Ессe dominus tuus". В его объятиях, казалось мне, я видел даму, которая спала нагая, лишь слегка повитая кроваво-красным покрывалом. Взглянув пристально, я в ней узнал госпожу спасительного приветствия, соизволившую приветствовать меня днем. И в одной из рук своих, казалось мне, Амор держал нечто объятое пламенем, и мне казалось, что он произнес следующие слова: "Vide cor tuum"

Влюбленным душам посвящу сказанье,
Дабы достойный получить ответ.
В Аморе, господине их, — привет! —
Всем благородным душам шлю посланье.
На небе звезд не меркнуло сиянье,
И не коснулась ночь предельных мет —
Амор явился. Не забыть мне, нет,
Тот страх и трепет, то очарованье!
Мое, ликуя, сердце он держал.
В его объятьях дама почивала,
Чуть скрыта легкой тканью покрывал.
И, пробудив, Амор ее питал
Кровавым сердцем, что в ночи пылало,
Но, уходя, мой господин рыдал.

Данте Алигьери. Новая жизнь (III)

Речь идет о видении, которое посетило его в день второй встречи с Беатриче, когда им обоим было по 18 лет.

Уильям Уотерхаус. Встреча Данте и Беатриче (1915)

* * *

Музыкальный отрывок написан специально для фильма "Ганнибал" (2001) Ридли Скотта, где его исполняют Danielle de Niese и Bruno Lazzaretti:

Мотылек и пламя

Вероятно, это один из первых примеров, когда в европейском искусстве взгляд возлюбленной уподобляется пламени, а влюбленный - мотыльку. На Востоке этот мотив существовал с незапамятных времен, а на Запад проник только в эпоху Возрождения.

Петрарка. Сонет СXLI

Как в чей-то глаз, прервав игривый лет,
На блеск влетает бабочка шальная
И падает, уже полуживая,
А человек сердито веки трет, -

Так взор прекрасный в плен меня берет,
И в нем такая нежность роковая,
Что, разум и рассудок забывая,
Их слушаться Любовь перестает.

Я знаю сам, что презираем ею,
Что буду солнцем этих глаз убит,
Но с давней болью сладить не умею.

Так сладостно Любовь меня слепит,
Что о чужих обидах сожалею,
Но сам же в смерть бегу от всех обид.

Перевод В. Левика
Оригинал на итал.

* * *

Одно из первых изображений мотылька и свечи.



В 1550 г. в Италии была напечатана книга Imprese militari et amorose - Воинские и любовные эмблемы. На одной из эмблем изображены свеча и мотылек. Автор книги, Паоло Джово, так описывает ее:

Йеспер Норда. Прощение будет завтра...

Что-то мерцает в этом медленно гаснущем свете, чтобы разорвать тебя на части

Что-то мерцает в этом свете и врезается в тебя, как будто прощение

будет завтра, а сегодня ночью твои зубы будут выбиты

что-то гудит в твоей голове и этого гула довольно, чтобы разорвать тебя на части

что-то гудит в твоей голове и врезается в тебя, как будто прощение

будет завтра, а сегодня твои зубы будут выбиты

нет ничего шире этих стен, так зачем нужно насилие

нет ничего шире этих стен, и это врезается в тебя, как будто прощение

будет завтра, а сегодня твои зубы будут выбиты

прощение будет завтра, а сегодня твои зубы будут выбиты

прощение будет завтра, а сегодня твои зубы будут выбиты

прощение будет завтра, а сегодня твои зубы будут выбиты

www.jespernorda.com

JN on Vimeo

Зародыш интернета

...Настоящим шоком для цивилизации станет внедрение браузера, способного переводить с одного языка на другой незаметно, без усилий со стороны пользователя. Представьте, вы открываете китайский сайт и все на нем понимаете. Такой мультиязыковой браузер станет катастрофой для нынешнего цивилизационного устройства.

Потому что последним бастионом национальных культур в их противостоянии с глобальной деревней является именно язык. Он надежно защищает от влияния «иного». Скажем, более 70% населения России никогда не были за границей, плохо знают другие языки, не общались близко с носителями друг культур. Язык охраняет самобытность нации. Теперь представьте, что этого аквариума нет и любое инокультурное проявление легко приходит прямо в быт непривычного к этому человека. В том числе самое страшное — внешняя оценка его культуры, его образа жизни, возможность сравнивать напрямую, без толкователей. Если этого барьера не станет, все «чужое» хлынет и немедленно вступит в конфликт со «своим».

— И получится еще одна Вавилонская башня.

— Абсолютно верно. Я думаю, что в горизонте лет пяти-семи такой браузер появится... 

Строго говоря, такой браузер и есть полная реализация идеи интернета. Сейчас, до появления этой функции, мы имеем дело всего лишь с его зародышем.

Отсюда

Чехов и вечность

Я был молод, — вспоминал Мережковский в своей прекрасной статье о посмертном издании писем Чехова, — мне все хотелось поскорее разрешить вопросы о смысле бытия, о Боге, о вечности. И я предлагал их Чехову как учителю жизни. А он сводил на анекдоты да на шутки. Говорю ему, бывало, о «слезинке замученного ребенка», которой нельзя простить, а он вдруг обернется ко мне, посмотрит на меня своими ясными, не насмешливыми, но немного холодными, «докторскими» глазами и промолвит: «А кстати, голубчик, что я вам хотел сказать: как будете в Москве, ступайте-ка к Тестову, закажите селянку, — превосходно готовят — да не забудьте, что к ней большая водка нужна». Мне было досадно, почти обидно: я ему о вечности, а он мне о селянке.

Отсюда

Чима да Конельяно. "Оплакивание Христа с монахом-кармелитом" (1510-12, ГМИИ)

(Опыт формального анализа)

Происхождение картины 

Впервые эта картина упоминается как работа художника из Конельяно в трудах Боскини (1664), о том, что она помещена в зале собраний венецианского монастыря кармелитов Деи Кармини упоминал Дзанетти (1771)[1]. После падения Венецианской республики, за которым последовали распродажа церковного имущества и расформирование монастырей, картина была признана представляющей незначительную ценность и не заслуживающей консервации в хранилище наполеоновской академии в Брере или Венеции[2]. В 1779 г. ее продали французскому торговцу Жиральдону, который, однако вскоре перепродал ее графу Павлу Строганову, вывезшему картину в Санкт-Петербург. С тех пор она хранилась в частном собрании, пока в 1912 году наследники семейства Строгановых не передали картину в дар Эрмитажу. По неизвестной причине примерно в 1870-х она была перенесена с деревянной основы на холст императорским реставратором Табуразовым [Tabourazoff][3]. В 1930 г. картину передали в ГМИИ им. А. С. Пушкина в Москве.

Чима Да Конельяно. Оплакивание Христа с монахом-кармелитом (1510-12)

Совы нежные

Я на чердаке лежу у себя на дому. Мне скучно до зарезу Бог знает почему. Вдруг слышу за собою совы нежные "Уй-уй" - У меня на душе стало веселее, А-лай-лай-лай, стало веселее. Я по дороге иду к другу-разбойнику, Мне тоскливо одному в незнакомом краю. Вдруг слышу за собою совы нежные "Уй-уй" - У меня на душе стало веселее, А-лай-лай-лай, стало веселее. Я на веревке вишу, ногами болтаю, Мне очень бы хотелось побольше воздуху. Вдруг слышу за собою совы нежные "Уй-уй" - У меня на душе стало веселее, А-лай-лай-лай стало веселее. Я в большом котле киплю у черта на пиру, "Мне плакать уж ни к чему", - лезет мне в голову Вдруг слышу за собою совы нежные "Уй-уй" - У меня на душе стало веселее, А-лай-лай-лай стало веселее. Я на чердаке лежу у себя на дому. Мне скучно до зарезу Бог знает почему. Вдруг слышу за собою совы нежные "Уй-уй" - "Cпоем вместе, е-ла-ла-лай-ла-лай, ла-лай-лай-лай" - Говорю я сове.

Подробнее о песне

Новое вино в старые мехи

Между петровскими временами и тем, что было после Петра, — разница огромная. Московская Русь и Русь петроградская или империя Россия — это действительно сущностно разные государственные устройства. Цари и большевики опять же… Вроде бы что тут общего? Меняется абсолютно все. И, тем не менее, самодержавный характер власти моносубъекта воспроизводится во всех случаях — раз за разом.

Ю. Н. Афанасьев 

 * * *

"Se vogliamo che tutto rimanga come è, bisogna che tutto cambi".

"Если мы хотим, чтобы все осталось по-прежнему, нужно, чтобы все изменилось."

Цитата из "Леопарда" Висконти. Стратагема на все времена.

via

Суть живописи

Сенека Старший рассказывает (Контроверсии, X, 5), что, когда Филипп выставил на продажу захваченных в бою олинфийцев, Паррасий из Эфеса, афинский живописец (pictor atheniensis), купил одного из них, старика, и велел подвергнуть его пытке, дабы тот послужил ему моделью (ad exemplar) для картины «Пригвожденный Прометей», которую граждане Афин заказали ему для храма богини Афины.

— Parum, inquit, tristis est (Он недостаточно печален)! — изрек Паррасий, глядя на пленника, стоящего в центре мастерской. Живописец позвал раба и велел жестоко мучить старика, чтобы заставить сильнее страдать.

Рабы начали истязать старика. Присутствующие пожалели несчастного.

— Emi (Я его купил)! — возразил художник.

Сейсмография сердца

"Гроза, озабоченная совершенством кривой, которую вычерчивают регистрирующие ее приборы".

 Ж. Кокто об И. Ф. Стравинском

Кафка показал анкету с вопросами о литературе, которую проводил, кажется, Отто Пик для воскресного литературного журнала. Ткнув пальцем в вопрос "Что Вы можете сказать о своих будущих литературных планах?", он улыбнулся: - Это глупо. На это нельзя ответить. Разве можно предсказать, как будет биться сердце в ближайшее время? Перо ведь только сейсмографический грифель сердца. Им можно регистрировать землетрясения, но не предсказывать их.

 Из диалогов Ф. Кафки с Г. Яноухом

"Язык трибуна с сердцем лани" - писал Анненский в стихотворной надписи к своему портрету... Внутренний ориентир у него имелся, "сердце лани", полное страха перед жизнью, не выдумано: он был смолоду больной, всегда под угрозой разрыва сердца, неврастеник с осязательными галлюцинациями.  

М. Гаспаров об Ин. Анненском

Псы и розы

...Рассмотрим один их примеров Горовица — розу. Человек воспринимает розу как совокупность ее знакомых, прекрасных очертаний, яркого, красивого цвета и тонкого аромата. Это и есть определение розы. А для собаки? Для собаки у розы нет ничего общего с красотой — цвет неразборчив, запах ни о чем не говорит. Единственное, что интересует собаку, связано с другим важным запахом: только обонятельная метка другой собаки имеет значение — и тогда роза для собаки оживает... Вероятно, собаки привержены учению Аристотеля, но с поправкой на их собственную собачью телеологию.

Отсюда

Моя любовь — осенний небосвод

Моя любовь — осенний небосвод
Над радостью отпразднованной пира.
Гляди: в краях глубокого потира
Закатных зорь смесился желтый мед
И тусклый мак, что в пажитях эфира
Расцвел луной. 
И благость темных вод
Творит вино божественных свобод
Причастием на повечерьи мира...
....................................................................
....................................................................
....................................................................
....................................................................
....................................................................
....................................................................

Вяч. Иванов

Из записных книжек Чехова

Самостоятельная, независимая женщина — я разумею богатую и молодую — должна быть умна, изящна, интеллигентна, смела и немножечко развратна… [Чуть-чуть.] Развратна в меру, немножко, потому что сытость есть тоже зло… Она должна не жить, как все, а смаковать жизнь, а легкий разврат есть соус к жизни…

*

Семинарист в деревне зубрит латынь. Каждые 1/2 часа побежит в девичью и, зажмурив глаза, щупает их, щиплет, они визжат, хохочут — потом опять за книгу. Это он называет «освежиться».

*

...когда я разбогатею, то открою себе гарем, в котором у меня будут голые толстые женщины, с ягодицами, расписанными зеленой краской.

Город как опухоль

"Гистологическая картина совершенно однородной, структурно бедной опухолевой ткани до ужаса напоминает аэрофотографию современного городского предместья с его унифицированными домами, которые, недолго думая, в спешке конкуренции проектируют культурно нищие архитекторы... Не только коммерческие соображения, заставляющие использовать более дешёвые в массовом изготовлении стандартные блоки, но и все нивелирующая мода приводят к тому, что во всех пригородах всех цивилизованных стран возникают сотни тысяч массовых жилищ, различимых друг от друга лишь номерами и не заслуживающих имени «домов», так как в лучшем случае — это нагромождения стойл для человеческого скота (Nutzmenschen), если дозволено ввести такой термин по аналогии с «домашним скотом» (Nutztiere).

Клеточное содержание кур-леггорнов справедливо считается мучительством животных и позором наше культуры. Однако содержание в таких же условиях людей находят вполне допустимым, хотя именно человек менее всего способен выносить подобное обращение, в подлинном смысле унижающее человеческое достоинство.

Самоуважение нормального человека побуждает его утверждать свою индивидуальность, и это его бесспорное право. Филогенез сконструировал человека таким образом, что он не способен быть, подобно муравью или термиту, анонимным и легко заменимым элементом среди миллионов точно таких же организмов. Достаточно внимательно посмотреть на какой-нибудь посёлок огородников-любителей, чтобы увидеть, какие формы принимает там стремление людей выразить свою индивидуальность. Обитателям стойл для человеческого скота остаётся единственный способ сохранить самоуважение: им приходится вытеснять из сознания самый факт существования многочисленных товарищей по несчастью и прочно отгораживаться от своего ближнего. В очень многих массовых жилищах балконы разделены стенками, чтобы нельзя было увидеть соседа. Человек не может и не хочет вступать с ним в общение «через забор», потому что страшится увидеть в его лице свой собственный отчаявшийся образ. Это ещё один путь, которым скопление людских масс ведёт к изоляции и безучастности к ближнему.

Конрад Лоренц. Восемь смертных грехов человечества

Ярость и пот

"Когда войско императора проходило по городу, отправляясь в поход, - говорится в средневековом китайском романе, -- старый Чжу, чтобы подбодрить воинов, выпрямившись, встав во весь рост, издал воинственный клич и перерезал себе горло". Сталь клинка, проходя сквозь кожу, разрезает не только голосовые связки, но и искусственную связку, путы, которыми был повязан дух воинственности. Движение клинка старого Чжу "развязывает" агрессию, инициирует войну, одухотворяя войско духом воинственности.

Среди наций и армий, добившихся наибольшего успеха при минимальном участии воинов Ярости, как бы в полусне Духа Воинственности, можно упомянуть Россию. Основное занятие ее воинов -- ратный труд, перенесенный извне, сублимированный от иного духа. Армия, почти целиком состоящая из воинов Пота, плохо откликается на телодвижения и пляски Духа Воинственности -- кажется, что российской армии чаще удавалось победить войну, чем победить в войне. Своеобразное подтверждение этому связано с именем Фридриха II, который якобы сказал одному из своих полководцев, что "воевать с русскими нет смысла". "Почему же?", - удивился тот. "Потому что они испортят победу". "Чью победу, государь?" "Неважно чью, они в любом случае ее испортят".

А. Секацкий. О Духе воинственности

Новая искренность Юрия Виноградова

Юрий Виноградов (фото В. Скоморощенко)

По словам Эдварда Каммингса, "оставаться собой в мире, непрерывно стремящемся превратить вас в кого-то другого, — значит вести самое тяжелое сражение, на которое только способен человек". Но что если поле такого сражения — бесконечная синева, населенная развоплощенными фигурами, которым нет дела до мира с его армиями страстей? Виноградову удается в каждой своей работе оставаться самим собой до такой степени, что единожды увидев эти утонченные парящие фигуры, вы сможете узнать их среди тысяч других работ. Эту верность себе и сложившемуся за годы творчества самобытному стилю я бы назвал "новой искренностью". Миру сине-золотых сновидений чужды фальшь и  претенциозность, к которым принуждает художников мир с его навязчивыми страхами и страстями, идеологией и мейнстримом.

Виноградов деконструирует привычный мир, избавляется от всего лишнего и из оставшихся драгоценных крупиц истинного человеческого опыта создает свой собственный сновидческий мир. Такая деконструкция затрагивает все уровни — от физического до семиотического. В первую очередь, художник отказывается от избыточных физических параметров — объема, глубины пространства, силы тяжести, заставляя свои фигуры парить в невесомости. Строгому отбору подвергаются и цвета: из палитры художник предопочитает синий, золотой, зеленый и красный. Следующий уровень — развоплощение персонажей: лишь внешние, порой довольно условные очертания фигур подсказывают, что они созданы "по образу и подобию", но при этом лишены индивидуальных черт — а значит и эго, навязываемого извне, и выглядят как обособленные части единого целого, сотканные из материи воображения. Наконец, художник лишает привычного значения знакомые вещи: нимб здесь больше не признак индивидуальной святости, а естественный атрибут здешних обитателей, сердце становится источником света, распускающийся цветок — источником жизни. Привычные смыслы распадаются, а золотые фигуры оказываются буквами, складывающимися в новые слова и тексты, в которых не находится места для главной антиномии — здесь исчезает разделение на "Я" и "Другой".

Нимбы размыкаются и объединяются в один, сияющее сердце — одно на двоих. Деконструируя реальность, художнику удается избежать вовлечения в бесконечную игру смыслов ради самой игры, его минимализм в выборе изобразительных средств продиктован главной задачей — воплотить в своих картинах те самые элементарные истины, которые обычно скрыты под вековыми напластованиями привычных смыслов.

Новая искренность Виноградова начинается с алфавита нового языка и прописей, утверждающих вневременные истины и преодолевающих извечную разобщенность между людьми. Однако вневременность темы не подразумевает отказа от процесса становления, который проявляется в недосказанности, незавершенности работ. Зрителю предоставляется самостоятельно продолжить тему, а художник лишь задает вектор ее развития, и этот незримая стрелка всегда указывает вверх, в метафизический мир души, а не тела, единства, а не разобщенности, альтруизма, а не эгоизма. Эта направленность вверх подчеркивается не только излюбленным художником вертикальным форматом работ, но и особым перспективным искажением пропорций, смещающим точку зрения наблюдателя вниз, словно сюжет разворачивается выше его привычной перспективы.

Воображаемые и реальные

В: Насколько правдиво в фильме показано ваше общение с воображаемыми людьми?

О: Я никогда не видел воображаемых людей, иногда слышал их. Большинство же всю жизнь видит именно воображаемых людей, понятия не имея о реальных.

В: Есть ли у настоящей, серьезной математики прагматический смысл, обязательное применение?

О: С помощью математики нельзя зарабатывать деньги, но можно так организовать свой мозг, что вы начнете их зарабатывать. Вообще же зарабатывать деньги способны именно те, кто не умеет их считать. Рациональному счету деньги не поддаются, их количество почти никогда не соответствует вашему качеству, на этом стоят все конфликты.

Из интервью Дж. Нэша

Суп и облака

Моя маленькая сумасбродная возлюбленная подала мне обед, а я следил в открытое окно столовой за плавучими чертогами, воздвигаемыми господом богом из паров, за этими дивными сооружениями из неосязаемого. И, созерцая, думал: «Все эти фантастические призрачные красоты могут сравниться только с глазами моей прекрасной возлюбленной, этой маленькой сумасбродки, этого милого зеленоглазого чудовища».

Но тут я получил размашистый удар кулаком в спину и услышал хрипловатый, пленительный для меня голос — голос истерический и как бы осипший от водки, голос моей маленькой возлюбленной: «Да скоро ли ты кончишь суп, черт бы тебя побрал, зевака эдакий! Звездочет!»

Ш. Бодлер. Стихотворения в прозе

Именно в минуты отчаяния...

и начинает дуть попутный ветер...