Монтеверди. Плач нимфы

Плач нимфы

Любовь! - воскликнула она,
Взор устремляя к небесам.
- Где верность та,
Что обещал мне лжец?

(Бедняжка!)

Верните мне мою любовь
Такой, какой она была,
Или меня убейте,
Чтоб больше не страдала я.

(Бедняжка! Ей не снести это безразличие!)

И пусть он не вздыхает боле,
Такой далёкий от меня.
Нет! Не заставит он меня
Сильней ещё страдать, клянусь!

Моё томление любви
В нём только гордость порождает,
А если улечу я вдаль,
Молитву обратит ли он ко мне опять?

Глаза её яснее, чем мои?
Любимый, нет чистоты в её душе
и верности, которые
Живут по-прежнему в моей.

Губам её не подарить тебе
Ту сладость, мягкость поцелуев,
Которую дарила я. Молчи!
Молчи! Не говори! Всё это лучше знаешь ты...

* * *

То же в фильме "Мост Искусств" (Эжен Грин, 2004)

Скульптурный холокост

На протяжении средневековья тысячи мраморных статуй были сожжены в мастерских обжигальщиков извести, расположенных между Капитолием и Тибром. «В 19 веке археолог Родольфо Ланчани обнаружил на Форуме остатки этих древних печей, расположенных прямо на месте «добычи» мрамора, а на Палатине – ров, заполненный статуями. Некоторые из них были обожжены, некоторые нетронуты, - были приготовлены для уничтожения в печах, но по каким-то причинам уцелели».

Моатти К. Античный Рим.

Из уцелевшего:

* * *

В средневековой скульптуре "господствует стремление к замкнутым формам статуи, к работе в одном куске, без подпор. Этот культ монолита в средневековой скульптуре нашел свое отражение даже в традиционных цеховых обычаях. Если каменщик неправильно начал обработку каменной глыбы или испортил ее слишком глубокими ударами, то происходит символическое «погребение» глыбы в торжественной процессии: глыбу кладут на носилки, как «жертву несчастного случая», за носилками идет виновник в сопровождении товарищей по мастерской, после «похорон» незадачливый мастер получает основательное «назидание»".

Б. Р. Виппер. Введение в историческое изучение искусства

А! Дуэль!

Один из самых известных американских филологов рассказал мне, как много лет назад ходил по коридорам Голдвин Холла в Корнельском университете со сломанной рукой в гипсе. Коллеги приветствовали его вопросами о горных лыжах и подобных авариях — Набоков же радостно и оживленно воскликнул: "А! дуэль!"

Брайан Бойд

Бомж и Пиндар

"Еду в метро, от «Маяковской» к «Аэропорту». В вагоне тесно, но не очень. Осматриваюсь. В проходе спиной ко мне стоит как бы типа вроде бомж. Ну хорошо, не бомж, а очень потерто одетый человек. Поношенное пальто. Сбитые зимние ботинки. Вылинявшая ушанка, одно ухо свешивается. Очки с толстыми стеклами. Кажется, дужка укреплена аптечной резинкой. Этот человек стоя читает растрепанную книгу. Близко поднеся ее к глазам. Более того, острым огрызком карандаша делает пометки между строк.

Мне стало интересно. Что нынче читает российский бомж? Что он там себе подчеркивает? Я протиснулся поближе, заглянул через плечо, и мне слегка поплохело. Бомж читал Пиндара. На греческом, естественно. Из последних сил я скосил глаза на его лицо, и меня отпустило. Это был Михаил Леонович Гаспаров".

Драгунский

Не везет так не везет

...После того, как Пауэрсы ушли, Дик проглотил 49 таблеток, разрезал себе запястье, сел в свою машину, запаркованную в запертом гараже, и завел ее. Его вырвало таблетками, машина заглохла, а кровь, текущая из запястья, свернулась. После недолгого пребывания в больнице и двух недель в психиатрической клинике Филип К. Дик вернулся домой.

Отсюда

Экономика Вечного города

...Богобоязненный Адриан VI занял самое скромное помещение в папских апартаментах, продолжал жить на флорин в день, вставал до рассвета и долго молился, ел одну лишь жидкую овсяную кашу. Подобного рода примерное поведение воспринималось и кардиналами, и обычными гражданами как варварство, какового только и можно ожидать от неотесанного североевропейца, там все такие.

Но худшее было впереди: новый папа велел всем кардиналам и архиепископам, давно осевшим в Риме, оставить его и переселиться в свои приходы (а многие там раньше вовсе не бывали).

Начался угрюмый исход из Вечного Города. Экономика города резко пошла на спад. А о низших слоях что уж и говорить: у головорезов не осталось жертв, и они стали попрошайничать, карманники тоже стали нищими, проститутки голодали, и даже священники были вынуждены вести благочестивый и воздержанный образ жизни. Неудивительно, что Адриан VI не прожил и двух лет после избрания.

Стратерн. "Медичи. Крестные отцы Ренессанса"

Черное логово — наше молчание

Элис, в черном лесу зовет дрозд — это твой закат.
Губы твои пьют прохладу синего горного ручья.
Лоб нежно кровоточит.
Древние легенды, темные знаки полета птиц,
но ты идешь неслышными шагами в ночь среди пурпурных гроздей.
Дивные руки твои в синеве звенят, звенит терновый куст.
Там твои лунные глаза.
О, как давно ты умерла, Элис,
и в гиацинтовое тело твое погружает монах восковые пальцы.
Черное логово — наше молчание,
медленно зверь выползает и смыкает тяжелые веки.
На висках твоих проступает черная роса.
Последнее золото падучей звезды.

Георг Тракль